Анатолий Вассерман
В повести Аркадия и Бориса Натановичей Стругацких «Понедельник начинается в субботу» среди лучших сотрудников научно-исследовательского института чародейства и волшебства присутствует Саваоф Баалович Один. Он не случайно носит имя единственного бога религий, идущих от разработки Моше Амрамовича Левина, отчество и фамилию по верховным богам двух известнейших версий многобожия: он смог разработать формулу всемогущества, позволяющую магически добиться любого желаемого результата. Но с момента открытия он бездействует, ибо формула ограничена условием: ее применение не должно принести ущерба никому из живущих. Придумать же цель, никого никоим образом не ущемляющую, не под силу даже всемогущему.
Преувеличение? Но не слишком значительное. Старший современник и коллега Стругацких Артур Чарлз-Райтович Кларк отметил: с точки зрения низшей технологии высшая неотличима от магии. Он сам имел дело со многими технологиями, высшими в тот момент. Так, в 1945‑м предложил разместить спутники связи на геостационарной орбите. Сейчас это, по сути, стандарт, ограниченный только точностью позиционирования самих спутников и взаимными помехами от передатчиков, работающих на близких частотах. На высоте 35786 км находятся несколько сот аппаратов. И несмотря на задержки, вызванные ограниченной скоростью света (в оба конца сигнал проходит за почти четверть секунды), обеспечивают значительную часть глобальных телевещания и связи. Чем не сказочное наливное яблочко на белом блюдечке?
Многие — в основном цифровые — технологии развиваются так быстро, что доступное сейчас казалось чудом ещё пару десятилетий назад. В 1979–1991‑м годах мне довелось создать несколько полноценных многофункциональных автоматизированных систем управления технологическими процессами на электронных цифровых вычислительных машинах с тактовой частотой 2 мегагерца, оперативной памятью 256 килобайт и долговременной (увы, не очень живучей) памятью 4.8 мегабайта. Минимальные характеристики нынешних смартфонов — гигагерц (в 500 раз больше), полгигабайта (в 2000 раз), гигабайт (в 200 раз). Правда, львиная доля этих ресурсов уходит на обеспечение удобства использования сложного устройства — иначе на освоение работы с ним уходили бы годы, как у профессиональных программистов моих времен. Но и на решение полезных задач уходит на пару порядков больше, чем тогда.
Первую свою программу не для обучения, а для реального расчета писал в 1972‑м. Тогда во всем мире и миллиона ЭЦВМ не было. Сейчас их — включая те же смартфоны — миллиарды. И почти вся нынешняя вычислительная техника — за исключением закрытых систем особой важности вроде управления оборонными и производственными комплексами — связана в единую сеть. Через нее можно: напрямую общаться со знакомыми на другой стороне планеты; читать многие миллионы книг в библиотеках всего мира; просматривать на сайтах музеев не только картины целиком, но и мельчайшие подробности — даже разрешение массовых цифровых фотокамер давно превышает возможности человеческого глаза, а музейщики пользуются профессиональной аппаратурой; заочно изучить курсы сотен лучших ВУЗов мира — в том числе и на родном языке…
Более того, почти все (с поправками на разрушительную, но все же пока действующую юридическую фикцию «интеллектуальная собственность») из Интернета можно скачать для изучения в походных условиях, благо сейчас накопители емкостью до пятисот гигабайт (для сравнения: Британская или Ленинская библиотека — несколько десятков тысяч гигабайт) — с ноготь мизинца.
Увы, такое изобилие возможностей чем дальше, тем сильнее напоминает судьбу Саваофа Бааловича Одина: человеческой жизни не хватит на использование даже тысячной доли формально доступных чудес. Всей интеллектуальной и технологической мощи человечества пока недостаточно, чтобы дать нам дополнительное свободное время. Даже когда сбудется предсказание Иосифа Виссарионовича Джугашвили о том, что саморазвитие и самосовершенствование станет массовым занятием, когда общественно необходимое рабочее время сократится до 30 часов в неделю — плоды творчества каждого из миллиардов человек неизбежно перенасытят возможности восприятия каждого из нас.
Сейчас переучиваюсь на чтение цифровых книг: закупленные бумажные уже не умещаются на сотне с лишним метров полок. Покупаю в цифре, помимо прочего, то, что уже есть на бумаге — в надежде раздать купленное ранее. Но еще несколько лет назад понял: даже если чудом сумею уйти со всех нынешних работ сразу и полностью сосредоточусь на чтении — вряд ли успею до конца дней моих прочесть уже накопленное: в Москве работаю с 1995.09.06 — и за это время купил почти вчетверо больше, чем прочел.
Частично выручает целостная картина мира. Когда знаешь, что все наблюдаемое многообразие явлений и процессов — следствие взаимодействия небольшого числа закономерностей, поддающихся изучению и пониманию; когда осознаешь хотя бы в общих чертах механизмы взаимодействия; когда умеешь выводить хотя бы простейшие следствия закономерностей… уже можешь несравненно больше, чем при любой накачке конкретными фактами. Один из авторов Французской энциклопедии Клод Адриен Жан-Клод-Адриенович Швайцер (он перевел свою фамилию на латынь: Хельвеций) сказал: знание некоторых принципов легко возмещает незнание некоторых фактов. Он изрядно поскромничал: владея принципами, факты из них можно выводить тысячами.
Применительно же к теме данной статьи важно, что в рамках целостной картины легче выбирать, на чем сосредоточиться, а на что можно не тратить времени.
Увы, самоограничение тоже не спасает. Отбирая информационные потоки сообразно текущим представлениям, рискуешь упустить из виду сведения и рассуждения, способные радикально изменить позицию. В том же направлении работают современные поисковые системы, подстраивающие выдачу по новым запросам под сведения о страницах, просмотренных ранее. В пределе рискуешь закуклиться в узком круге ограниченных людей, кувырсот швырнадцать раз пережевывая одно и то же и отвергая все, что не согласуется с давно — иной раз совершенно случайно — выбранными догматами. В рамках моих профессиональных интересов так ведут себя адепты тоталитарной секты «либералы», откуда мне удалось выкарабкаться с немалым трудом — и в немалой степени благодаря стремлению изучать все, до чего смогу дотянуться.
Еще в античные времена возникла аналогия: чем больше круг уже познанного, тем больше и окружность соприкосновения с непознанным. Нынче мы знаем несравненно больше древних греков — и несравненно острее ощущаем, сколько всем нам еще предстоит познать и сколько каждый из нас познать не успеет.
Правда, геометрия учит: чем больше радиус круга, тем меньшая длина его окружности приходится на каждую единицу площади. По мере познания мы все реже сталкиваемся с катастрофической нехваткой сведений, необходимых не только в повседневной жизни, но и для дальнейшего развития. Многим за весь свой век так и не удается добраться до границы непознанного. Остальные, как правило, бредут к ней так медленно, что по дороге зачастую успевают понять почти все, что придется потом узнавать.
Копье мифологического древнегреческого богатыря Геракла чудесным образом исцеляло причиненные им же раны — если, конечно, тот, кого герой одолел, доживал до конца битвы и мог воспользоваться милосердием сильнейшего из смертных сыновей Зевса. Прогресс сходен со сказочным оружием. Так, рост объема научных знаний сопровождается их компактификацией — переводом во все более понятные и удобоусваиваемые формы. Поэтому, в частности, нынешние студенты естественнонаучных и технических ВУЗов учатся не дольше, чем век назад. Да и в художественном творчестве накопленный человечеством опыт позволяет создавать быстро изучаемые приемы вроде метода Константина Сергеевича Алексеева (на сцене — Станиславский) для вживания в роль или перспективы в живописи.
И все же, заглядывая в Интернет, где «опять кто-то неправ», или заходя в книжный магазин, ощущаешь: человечество несравненно больше каждого человека, и мы можем только надеяться на скромный вклад в его могущество.
