Премьер-министр Михаил Мишустин провел заседание правительственной комиссии по вопросам развития малого и среднего предпринимательства (МСП), на котором обсуждались результаты мер поддержки малого бизнеса. Специально для «РГ» эксперт проанализировал, каких результатов удалось добиться в этой сфере.
Александр Чепуренко, научный руководитель департамента социологии НИУ ВШЭ
В Белом доме подвели итоги сложного для малого бизнеса времени, когда этот сектор экономики ощутил на себе шоковое влияние пандемии. В этой связи в Правительстве обсудили дальнейшие возможные меры содействия и поддержки российского малого бизнеса.
Напомним, что за это время правительством были реализованы два пакета мер помощи, а в ноябре текущего года запущен третий пакет, позволяющий сгладить пагубное влияние пандемии. В рамках проекта продлено предоставление кредитов на выплату заработной платы на срок до полутора лет и под три процента. Это так называемая программа льготного кредитования "ФОТ 3.0". Помимо этого, появились и формы грантовой поддержки для малых предпринимателей наиболее пострадавших отраслей. Прежде всего, они касаются сферы общественного питания и гостеприимства, стоматологических клиник, кинотеатров и ряда других. В этом же контексте следует сказать и о грантах, которые будут предоставляться социально-ориентированным некоммерческим организациям.
На заседании комиссии заинтересованно обсуждались материалы правительства и данные социологических опросов, которые показали, что в условиях пандемии малый бизнес гораздо активнее, чем в предыдущие годы использовал возможности, предоставляемые в рамках программ господдержки. Так, по данным июльского опроса фонда "Общественное мнение" (ФОМ), в 2020-2021 годах почти треть из состава малых предпринимателей обращались за мерами господдержки не менее одного раза. Тогда как обычно, по экспертным данным, охват субъектов малого предпринимательства различными формами поддержки в России не превышал 1-1,5 процента от совокупности субъектов малого и среднего бизнеса.
Если рассматривать результативность применявшихся мер, то данные того же опроса ФОМ позволяют говорить о том, что меры поддержки малого бизнеса в период пандемии имели разный охват (т.е. разную доля респондентов, получивших соответствующую поддержку) и разную эффективность (т.е. полезность данной меры поддержки для бизнеса респондентов). С этой точки зрения их условно можно разделить на группы.
— высокий охват и средняя эффективность (субсидия на зарплату, отсрочка по страховым взносам и отсрочка уплаты налогов) — 13-14 % охваченных, из которых не менее половины респондентов отметили, что эта мера реально помогла их бизнесу;
— средний охват и высокая эффективность (отсрочка арендной платы, льготные кредиты) — 6-7 % охвата и 75-78% удовлетворенных этими мерами поддержки среди получивших такую поддержку, соответственно;
— малый охват и средняя эффективность (снижение требований к обеспечению при участии в госзакупках) — 2% участвовавших и 50% удовлетворенных полученной поддержкой, соответственно;
— малый охват и низкая эффективность (мораторий на взыскание долгов и штрафов) — 2% получивших, из которых только 25% были удовлетворены данной формой поддержки.
При определении дальнейших мер в области политики поддержки МСП следует учитывать этот опыт, применяя в первую очередь те меры, которые позволяют добиться значимого эффекта в масштабах всего сектора. Хотя бы потому, что в период пандемии от разных внеэкономических шоков пострадало подавляющее большинство малых бизнесов, а не отдельные целевые группы.
Также нельзя не отметить, что малый бизнес недостаточно информирован о крупных проектах в области господдержки МСП, будь то Национальный проект или сравнительно недавняя инициатива "ФОТ 3.0". Так, оказалось, что о последнем подавляющее большинство предпринимателей пока ничего не слышали. А для повышения уровня заинтересованности и вовлеченности малого бизнеса государству необходимо обеспечить серьезную информационную поддержку проводимой политике, в том числе через лидеров, которым малые предприниматели доверяют.
