23 сентября 2020 года смоленская полиция совершила очередной рейд на АО «Гласс Маркет», на месте которого раньше был «Ситалл», а до него — Рославльский стекольный завод. С декабря 2018 – это третий рейд в сопровождении Росгвардии, организованный следственными органами области.
Рославльский стекольный завод, созданный (на американском оборудовании) в 1936 году не пережил налет немецко-фашистских войск, и после войны его пришлось строить заново. Но пережил падение Советского союза, а также тяжелейшее банкротство, которое дымится с 2014 года. И уже пережил три рейда родной смоленской милиции под руководством капитана юстиции, следователя по фамилии Шкурат.
Современную историю Рославльского завода все жители Смоленщины неплохо знают. Приватизированный в 1992 году этот завод на какое-то время попал «под французов», жил припеваючи, очень хорошо жил завод и во времена своего главного инженера, а затем и настоящего Хозяина Прокоповича. Пока не попал в руки покойного Вячеслава Пахомова и его команды.
Стекольный бизнес очень сложный, а Пахомов приобрел его в период, когда производство стеклотары стало рынком покупателя. Стекольные заводы в России плодились как грибы на деньги Чешского экспортно-импортного банка, а одновременно антиалкогольная кампания с запретом на рекламу во время спортивных состязаний резко снизила спрос на алкоголь. Значит, и на стеклотару. Тогда вся отрасль работала в убыток.
Для Рославльского стекольного завода (мы его знаем как «Ситалл») тоже наступили тяжелые времена. Однако Пахомов, казалось, совершил невозможное: договорился в 2011 году с Государственной транспортной лизинговой компанией (ГТЛК) о приобретении новой стекловаренной печи и новейшего оборудования более чем на 2 млрд руб. Пахомов сам нашел поставщиков, и лизинговая компания с июля 2011 по июль 2012 года заплатила по указанным им реквизитам положенные миллиарды.
Чтобы было понятно, в те годы на 2 млрд руб (63 млн. долл. по тогдашнему курсу) можно было построить пару таких «Ситаллов».
Однако никакой печи или нового оборудования в итоге не оказалось. Нашлись только три газопоршневые установки, но и на те претендуют кроме ГТЛК еще три лизинговые компании. И куча хлама, которые никак не походили на новые стеклоформующие машины.
То есть более 60-ти миллионов долларов просто оказались похищены у акционерного общества ГТЛК, на 100 процентов принадлежащего государству.
Все это стало постепенно вскрываться с начала 2013 года. До конца 2015 гг. налоговые органы проверили все сделки ГТЛК с Ситаллом, опросили десятки свидетелей и проанализировали буквально тысячи банковских проводок. И пришли к выводу, что а). вместо нового импортного оборудования был предъявлен старый хлам, видимо приобретенный Ситалллом ранее, и б). примерно половина средств была обналичена, а вторая половина «перешла» через цепочку технических фирм к структурам связанным с Ситаллом, Пахомовым или к их контрагентам.
Очевидно, что бизнес по отъему денег у финансовых организаций значительно проще, чем производство и продажа «полых стеклянных изделий». И прибыльней.
Но 2х миллиардный займ – не единственное чудо в этом деле.
Чудесным образом и лизингодатель ГТЛК, и лизингополучатель Ситалл, и судебные инстанции, и правоохранительные органы, куда налоговая инспекция исправно направляла проверочные материалы, до конца 2018 года (!) делали вид, что «все было». И настолько «все было», что к 2017 году Ситалл успел подписать с ГТЛК два мировых соглашения и оплатить почти 600 млн лизинговых платежей (видимо, из денег самого ГТЛК). А параллельно с лета 2014 года началась процедура банкротства Ситалла.
В июне 2015 г., тоже чудом, Вячеслав Пахомов умудрился занять 50 млн. рублей на полтора года под залог контрольного пакета акций завода — банкрота у неоднократно судимого жителя столицы Кирилла Дрынкина. В ноябре 2016 года Пахомов трагически погиб (в связи с чем Дрынкину деньги вернуть не смог), и через 50 дней после похорон Пахомова Дрынкин по договору займа получил право претендовать на владение заложенными акциями. Год спустя Брянский арбитражный суд без особого исследования документов признал контроль Дрынкина над Ситаллом, находящимся к тому моменту уже в конкурсном производстве.
Только чудом Брянский суд не обратил внимание, что в 2017 году вступил в законную силу приговор Зюзинского районного суда г. Москвы в отношении Дрынкина, из которого явствовало, что он в 2015 году нанес ущерб бюджету Российской Федерации на сумму 40 млн. рублей. Которые, видимо, Пахомов и одолжил у него за год до своей гибели… Если вообще эта сделка была…
Четвертое чудо – хабаровчанин Николай Савчин, капитан в отставке (вроде бы космических войск, но внешне больше похожий на выходца из спецслужб) осенью 2017 года возглавил рославльское АО «Гласс Маркет». Савчину, как и многим в этой истории, удалось невозможное. Но со знаком «плюс». Он выиграл тендер на аренду имущества банкрота Ситалл, что впоследствии утвердил арбитражный суд, умудрился как арендатор подключить газ на Гласс Маркет не взяв на себя ни копейки долга за Ситалл (небывалый случай в практике Межрегионгаза, не только смоленского), выбил у двух частных московских инвесторов больше 150 млн рублей оборотных средств, а в довершение – убедил ГТЛК не убивать завод, а предоставить финансирование на выкуп имущества с публичных торгов.
Сомневаюсь, что счастливый обладатель АО «Гласс Маркет» до конца понимал, что взвалил на себя ответственность за завод с двумя умирающими печами и восемью сотнями занятых. Но завод не только ожил, но и с 2019 года начал приносить прибыль. Завод приносит городу и области налоги. Стала потихоньку расти заработная плата. И никаких дивидендов. Последние полтора года, судя по отчетности, всю прибыль Гласс Маркет вкладывал только в закупку материалов для новой печи. Результат: две недели назад первая печь была остановлена, разобрана и полным ходом идет сборка новой.
В том числе и поэтому Рославль на выборах оказался в лидерах и по поддержке Единой России, и по голосованию за действующего губернатора Островского.
В жизни нет ничего линейного и ровного. Однако пример Гласс Маркета убедительно показывает, что в России много сильных предпринимателей. И можно развивать бизнес даже в сложных экономических и технологических условиях. Но не получается в Рославле ни Кремневая долина, ни Сингапур. И вот почему.
Чтобы позитивный результат был постоянен в бизнесе нужна стабильность и самое главное уважение к закону. А в Смоленской области некоторые «правоохранители» такие частности видимо не уважают. Следователь Шкурат, похоже не слышал нашего Президента, когда тот неоднократно говорил о запрете изымать при обысках жесткие диски. Следователь Шкурат приезжает с омоновцами на завод специально в тот день, когда новый Прокурор Смоленской области Сергей Карапетян вместе с бизнес-омбудсменом Алексей Ефременковым проводят личный прием предпринимателей и рассказывают как закон защищает отечественных бизнесменов. Следователь Шкурат дает команду изъять у сотрудников заводоуправления личные средства связи и личные денежные средства. Это – классическое давление на бизнес, очень похожее на отработку чьих-то коммерческих интересов стиле «лихих девяностых».
По идее жителей региона, силовиков и местные власти мало интересует «битва нанайских мальчиков» — Дрынкина с ГТЛК за остатки давно украденных денег. Про это даже перестали писать медиаресурсы. Но всех, кого-то по долгу службы, кого-то из интереса к налоговой базе должен интересовать работающий, подчеркнем работающий, рославльский стекольный завод (кому бы он ни принадлежал), рост занятости и заработных плат.
А следователю Шкурату можно только посоветовать заняться своим профессиональным делом. В банкротстве Ситалла много тем для уголовных расследований – гибель Пахомова, завладение Дрынкиным акциями Ситалла, кража 100 процентов акций ОАО «Ситалл Групп» у кипрского офшора (дело возбуждено, но до сих пор не раскрыто), наконец, хищение 2-х миллиардов у ГТЛК. Возникает впечатление, что следователь Шкурат сознательно создает ложные шумовые эффекты вокруг Гласс Маркета, и тем самым тянет время – скоро истекает уголовный срок давности сделок Ситалла с ГТЛК. В это время процесс исчезновения людей, документов и фирм не стоит на месте. Нет в живых Пахомова, ликвидированы две из пяти компаний, которым ГТЛК перечисляла деньги, остальные три в банкротстве. В завершающей фазе банкротства и банк Стройкредит, через брянский филиал которого транзитом прошла существенная часть лизинговых денег.
Или приходят туда где что-то есть, а дела прежние не интересны из-за отсутствия в них интереса?
