Отсроченный успех
Воспоминание об одной из первых побед антисоциализма
Автор: Анатолий Вассерман
Недавно заметил в теленовостях сообщение об очередном достижении нефтехимической компании «Сибур» — насколько я понимаю, «Сибирь–Урал». Если я ничего не упустил на слух, то производство полипропилена на открытом 2013.10.15 заводе «Тобольск-Полимер» — из пропана с Тобольского нефтехимического комбината и, если не ошибаюсь, из попутного газа нефтяных месторождений — доведено до покрытия — наряду с успешным экспортом — едва ли не всех — увы, пока довольно скромных — внутренних потребностей страны. При нынешней моде на узкую специализацию едва ли не каждый термин в предыдущей фразе нуждается в пояснении.
При комнатных температуре и давлении углеводороды с 1 атомом углерода — метан, 2 — этан, 3 — пропан, 4 — бутан газообразны. 5–8 — бензин — жидкие, но легко испаряются: их применяют в основном в двигателях, где быстро сгорает смесь углеводородных паров с воздухом. 9–10 — керосин — жидкие, но испаряются довольно трудно: используются в светильниках, где горение происходит в зоне контакта жидкости с воздухом, и реактивных двигателях, где горение смеси дало бы слишком высокую температуру. 11–12 — соляр — основа топлива двигателей, где жидкость распыляется и микрокапли плавно сгорают при постоянном давлении. Более 12 — пастообразные, а потом и вовсе твёрдые: мазут, битум, асфальт для практических применений разогревают.
Нефть содержит смесь углеводородов с разной длиной углеродной цепочки. Те, что легко испаряются, приходится отделять сразу после добычи, чтобы упростить транспортировку. Этот попутный газ проще всего сжечь на выходе из специального высотного факела, но куда полезнее использовать. Например, энергетика Саудовской Аравии опирается в основном на тепловые электростанции, где попутный газ горит в топках. Поэтому, кстати, королевство может сокращать нефтедобычу лишь в ограниченных пределах — пока всем бесчисленным местным потребителям хватает электричества.
В газовых месторождениях содержится почти чистый метан: остальные углеводороды то ли распались, то ли залегают глубже. Попутный же газ содержит и этан, и пропан, и бутан в товарных количествах. Поэтому он выгоднее как сырьё для химической переработки. В частности, для синтеза полимеров — сверхдлинных углеродных цепочек (как правило, с боковыми довесками).
Из метана и этана легко получить только полиэтилен, где по бокам от углерода лишь водород. Полипропилен, где к каждому второму в цепочке углеродному атому прикреплён сбоку ещё один, обладает существенно лучшими для техники свойствами. Но и производить его несколько сложнее. Поэтому он пока на втором в мире — после полиэтилена — месте: примерно 1/4 (по весу) всего производства полимеров. Правда, вследствие нынешней Второй Великой депрессии его потребление сейчас ниже возможностей производства, но скорее всего благодаря своим ценным свойствам он скоро потеснит прочие полимеры.
Ценность полипропилена была очевидна ещё до разработки в 1960‑е годы катализаторов, обеспечивающих регулярную полимеризацию — со строгим повторением расположения и формы звеньев. А уж после их появления производство полипропилена стали развивать повсеместно. В том числе и у нас.
В 1970‑е возникла идея использовать для производства полипропилена самое удобное и доступное сырьё — попутный газ нефтепромыслов на севере Тюменской области. Добыча с глубины в несколько километров, да ещё и на громадных болотах, стала рентабельна после нефтяного кризиса, вызванного очередной арабо-израильской войной 1973.10.06–24, и в считанные годы СССР вернул себе роль одного из крупнейших экспортёров нефти. Осваивали новое месторождение быстро, и попутному газу ещё предстояло найти применение.
В 1980‑е в Сургуте Тюменской области, поближе к месторождениям, чтобы газопроводы были покороче, и Тобольске началось строительство громадных комбинатов по выпуску полимеров — прежде всего полипропилена. Изрядную часть оборудования купили за рубежом: технология сравнительно свежая, да и размеры высокопроизводительных агрегатов такие, что не всякому машиностроительному заводу под силу. Успели закупить и завезти на строительные площадки товары на миллиард рублей.
К тому времени большинству капиталистических стран уже пришлось отказаться от золотого обеспечения своих валют. Социалистические пока держались — по крайней мере при международных расчётах. В частности, рубль СССР равнялся 0.987412 грамма золота. На строительство будущих комбинатов импортировали предметы, равноценные тысяче тонн чистого золота.
Зарубежные валюты в СССР всегда были дефицитом: экспорт ограничивали политические соображения — и наши собственные, и зарубежных партнёров. Поэтому всё, что можно, старались делать самостоятельно. Для новых комбинатов успели провести собственные работы — и строительные, и по производству оборудования — на несколько миллиардов рублей.
Тогдашний внутренний рубль трудно сопоставить с международным. Страна была по сути единым предприятием — и как в любом нормальном предприятии, внутренние взаимодействия подчинялись не столько финансовым, сколько технологическим соображениям. Поэтому денежное обращение строго разделялось на производственную и потребительскую части, причём в каждой из них часть товаров и услуг сознательно и целенаправленно была доступна дешевле себестоимости, а потери покрывались завышением цен на некоторые другие. Можно лишь грубо оценить общие внутренние затраты на создание Сургутского и Тобольского химкомбинатов: не меньше затрат на импорт.
Деньги громадные. Даже для тогдашней нашей страны, ещё не разрубленной на полтора десятка кусочков. Но и прибыль ожидалась соответствующая, ибо спрос на тот же полипропилен рос как на дрожжах вопреки всем колебаниям мировой конъюнктуры: чем жёстче конкуренция, тем востребованнее новейшие и наилучшие товары, услуги, технологии.
Но в 1988‑м, в разгар перестройки, главный теоретический и аналитический орган безраздельно правившей тогда (и даже закрепившей свою власть в статье 7 конституции, принятой 1977.10.07) партии — журнал «Коммунист» — резко выступил против комбинатов (и многих других больших работ). Увы, пока не нашёл эту публикацию в Интернете (его тогда, по сути, ещё почти не было, а многое написанное до его появления всё ещё не оцифровано). Как и ответное письмо шести министров, связанных с проектом. Зато нашлась перепечатка (ее можно посмотреть по ссылке http://svom.info/entry/568-gajdar-protiv-sobstvennoj-politiki-zrya-deneg-ne-d/) ответа министрам, собственноручно написанного заведующим отделом экономики журнала. Приведу всего один абзац из большой статьи: «Тот факт, что наше государство столкнулось с тяжелейшим финансовым кризисом, что у него, попросту говоря, нет денег (а чтобы свести концы с концами, откладывается увеличение оплачиваемого отпуска по уходу за ребёнком, дородового отпуска, срока выплаты пособия на детей в малообеспеченных семьях, норм расходов на питание в детских дошкольных учреждениях, минимального размера пенсий рабочим и служащим), не заставил проанализировать, посилен ли сегодня этот проект народному хозяйству. Строительно-монтажные работы начаты, а выделенные на них средства в 1989 году примерно равны среднегодовой экономии, которую намечено получить в 1989–1990 годах по перечисленным статьям социальных расходов».
Тяжёлая артиллерия сработала. Работы прекратили. Пару тысяч тонн золота — в том числе кредиты под грядущий экспорт — выбросили на ветер. Оборудование — в металлолом. Дыра в бюджете разрослась. Конечно, СССР развалили не только заморозкой строек, но и множеством иных способов. Но достигнутый результат заставил на десятилетия забыть о социальных расходах вроде упомянутых в статье. Скупой платит по меньшей мере дважды.
Остаётся назвать автора цитируемой статьи — Егор Тимурович Гайдар, впоследствии главный теоретик падения нашей страны из социализма обратно в капитализм, причём в дичайшей его версии, описанной Николаем Николаевичем Носовым в романе «Незнайка на Луне» — и напомнить вопрос, многократно заданный Павлом Николаевичем Милюковым 1916.11.01 в известнейшей из его речей с трибуны Государственной думы: «Что это — глупость или измена?»
